Пара слов об экономике нацистов.

Есть замечательная книга по истории экономической политики Третьего Рейха — "Цена разрушения" Адама Туза. Замечательная она тем, что автор проследил развитие экономического устройства Третьего Рейха, при этом встроив его в контекст вопросов политики, идеологии и войны. 

Но речь сейчас будет не о самой книге, а об очень важном наблюдении Туза. Существует довольно распространённый миф, особенно в русскоязычной литературе, что мол до 1942 года Рейх воевал на пол шишечки, у него была всё ещё экономика мирного времени, и только поражение под Москвой заставило раскрутить с помощью Шпеера маховик войны на полную и перейти к "тотальной войне". Так вот, для Третьего Рейха понятие "экономика мирного времени" после 1938 года попросту неприменима.

Вообще парадокс нацистов, пришедших к власти, был в том, что у них не было внятной экономической политики. Фактически все их действия на этом направлении диктовались в большей мере не идеологическими установками, а реакцией на разного рода кризисы. 

Двумя единственными константами экономического развития Рейха, определёнными в 1933 году, была необходимость масштабного перевооружения армии и неприемлемость девальвации марки. Вопрос девальвации был крайне важен, так как этот механизм ценой доходов граждан позволял сделать немецкие товары более конкурентноспособными на внешних рынках.

Тем не менее, совмещать невозможность девальвации марки и перевооружение было крайне сложно, но Ялмар Шахт, возглавлявший Рейхсбанк, смог. Немецкой промышленности для нужд перевооружения нужно было много импортных материалов — сама Германия не столь богата ресурсами, и по стали, углю, нефти и прочим стратегически важным вещам в немалой степени зависела от внешних рынков. 

Но так как немецкие производители не могли конкурировать по ценам на внешних рынках из-за невозможности девальвации, то экспорт Германии не мог обеспечить её импорту достаточного количества валюты — в 1933-1935 году в Рейхсбанке в отдельные месяцы был запас валюты всего на несколько дней осуществления внешнеторговых операций.

И именно из-за этого валютного кризиса, мешавшего перевооружению, и началось постепенное усиление вмешательства государства в экономику.

Началось всё с запрета вести внешнеторговые операции не через Рейхсбанк. Таким образом Рейхсбанк получал возможность контролировать выдачу наличной валюты.

Так как нужды перевооружения были первичны, то Рейхсбанк ввёл квоты на выдачу валюты: приоритет в них имели заказы на нужды армии. Таким образом неприоритетные направления экономики отсекались от экспорта.

Для лучшего управления ресурсами отраслей промышленности, в частности формирования квот на валюту, была произведена принудительная картелизация бизнеса — организации одной отрасли объединялись в картели. Предприятия внутри картелей должны были вести согласованную политику, обеспечивая всем прибыль за счёт снижения конкуренции.

Для того, чтобы владельцы предприятий не аккумулировали прибыль на счетах, а вкладывали в развитие, был введён налог, требовавший вложения в развитие фондов предприятия всей прибыли свыше 6% от оборота.

Кроме того, так как снижение благосостояния немцев противоречило и идеологии нацистов, и банальной логике удержания власти, то были введены заморозка размеров зарплат и механизм государственного регулирования цен.

Все эти меры позволили на первом этапе создать действующую систему государственного регулирования производства продукции, экспорта и внутренних цен. Удалось решить проблему дефицита валюты, но за счёт "неважных" для перевооружения секторов экономики.

Для того, чтобы немецкая экспортная продукция была более конкурентноспособной, вводятся субсидии для компенсации производителям потерь при продаже по более конкурентным ценам за границей. Таким образом, заказы на перевооружение достигли 47% от совокупного национального дохода (совокупная стоимость всех товаров и услуг, произведённых в течение года на территории государства).

В 1936 году, из-за медленных темпов перевооружения и кризиса в снабжении военных заводов сталью, создаётся ведомство Четырёхлетнего плана под руководством Геринга. С Вермахта снимались всякие ограничения по запросам бюджета на перевооружение, а Геринг должен был обеспечить их в условиях дефицита буквально всего. Запросы армии за год выросли почти втрое.

Для начала государство взяло под контроль распределение стратегических ресурсов — в первую очередь стали. Теперь ведомство Геринга распределяло квоты на них в зависимости от важности задач для нужд перевооружения. Гражданские сектора экономики были поставлены на голодный паёк.

При этом нужды перевооружения были тесно связаны с валютной выручкой от экспорта, на которую закупались дефицитные ресурсы. Фактически Вермахту только стали требовалось в 3 раза больше, чем выделялось по факту. Из-за этого возникал конфликт между ростом производства вооружений и ростом экспорта — с учётом ограниченности ресурсов Германии невозможно было обеспечить нужды перевооружения, не приведя экономику в полный хаос.

Для обеспечения роста выпуска продукции в приоритетных отраслях экономики требовались большие рабочие ресурсы. Но из-за заморозки зарплат рыночные механизмы привлечения новых работников за счёт роста зарплат не работали. Кроме того, расширение Вермахта приводило к оттоку молодёжи в армию и недополучению промышленностью рабочих. В этих условиях вместо стимулирования мобильности рабочих был принят закон о принудительном переводе рабочих на другие предприятия. Фактически теперь каждый немец мог в любой момент времени быть перемещён на новое рабочее место без всякого его согласия.

Все эти меры, вкупе с ростом расходов на армию, достигших в 1937 году 20% ВВП, привели к тому, что в фактически мирное время за 2 года до войны Германия достигла такой степени мобилизации экономики, на достижение какой Великобритании потребуется два военных года.

Но этот рост расходов в 1938 году привёл к исчерпанию модели развития, созданной Шахтом и Герингом, так как поддерживать те же темпы перевооружения было невозможно из-за исчерпания валютных резервов и ограниченности ресурсов. Аншлюс Австрии и раздел Чехословакии лишь незначительно изменили ситуацию с валютными резервами. Фактически в конце 1938 года перед Третьим Рейхом стояла решающая развилка — либо перевооружение на максимум и с его помощью скорейшее решение вопроса "жизненного пространства", либо возврат к экспортно-ориентированной экономике и сворачивание перевооружения.

И этот выбор будущего пути Гитлер делал на основе порочной, но логики: он был уверен в неизбежности войны, к которой, по его мнению, подталкивала мировая еврейская закулиса. В 1938 году Германия имела преимущество в перевооружении, но если его темпы упадут, то страны Запада уже к 1942 году могли превзойти по совокупной силе Германию. А раз война неизбежна, то бить нужно было первым и перевооружение следовало по максимуму нарастить.

И поэтому с февраля 1939 начинается резкий рост трат на вооружение, без оглядки на резервы валюты и запасы материалов. Ресурсы внутри экономики перераспределяются в пользу армии и авиации, проводится мобилизация рабочих в армию, из-за чего промышленность и сельское хозяйство испытывают дефицит рабочей силы. Ставка Гитлером делается на быструю победу над Польшей при пассивности Франции. И ставка срабатывает.

При этом к концу польской кампании Вермахт истратил значительную часть запасов снарядов, многие танки и самолёты были списаны из-за боевых потерь или неисправностей. Для войны с Францией требовалось наращивать выпуск продукции, кроме того требовалось обеспечить и продовольственную безопасность. 

И тогда родилась идея привлечения в качестве работников "унтерменшей". Первыми были отправлены на принудительные работы пленные польские военные, которых для избежания скандала срочно освободили из плена и тут же реквизировали для сельского хозяйства. Также проводились кампании добровольного найма работников в Польше, а позже — и Франции.

Весь 1940 и первую половину 1941 года происходил рост военных заказов на фоне включения в экономику Рейха новых территорий и получения доступа к их ресурсам. Тем не менее, кампания против СССР потребовала максимального напряжения сил — очередное расширение численности Вермахта снова изъяло немалую часть рабочих из промышленности, увеличились запросы на сталь и каучук для производства танков, росло потребление горючего. 

При этом, так как военная кампания рассчитывалась на пол года, то уже во второй половине 1941 года были изменены приоритеты: в 1942 году Рейху требовалось решать вопрос Великобритании и для этого нужно было значительно расширить Люфтваффе и Кригсмарине в ущерб сухопутной армии.

Поражение под Москвой ввергло в кризис военную экономику Рейха, так как Вермахт понёс огромные людские и материальные потери. Восточный фронт срочно требовал нарастить выпуск наземной техники и боеприпасов в ущерб самолётам и подлодкам, а также он, как пылесос, высасывал людские резервы из экономики: только на восполнение потерь потребовалось мобилизовать 700 тысяч человек, в том числе работавших в сельском хозяйстве и промышленности. 

Для компенсации этих потерь рейхскомиссар по людским ресурсам Фриц Заукель начинает кампанию принудительного привлечения к работам в Рейхе сначала советских военнопленных, а потом и мирного населения — "остарбайтеров". Деятельность эта была основана на уже существовавшем с 1939 года опыте использования поляков и французов.

Именно в этот момент к руководству производством боеприпасов приходит Шпеер, сменивший погибшего Тодта. Вместе с Заукелем они руководят привлечением рабочей силы для вновь набирающего обороты производства техники для сухопутных сил. Фактически "чудо Шпеера" было вовсе и не Шпеера, а созданной до него системы — Шпеер лишь встал у руля этого набравшего скорость монстра.

При этом какого-то резкого роста производства относительно предыдущего года не наблюдалось. Более того, сам рост был в первую очередь связан не с повышением эффективности выполнения работ, а с введением в строй заводов, которые начали строиться ещё до войны. Но стоит отдать должное, что преодоление кризиса со снабжением продовольствием остарбайтеров в 1942 году, вызванного требованиями Геринга предоставить рабочую силу, но не интересовавшегося, чем её будут кормить, действительно повлияет на эффективность использования рабочей силы.

Таким образом в 1942 году Рейх уже настолько мобилизовал промышленность и экономику, что во многом только благодаря допингу из рабочей силы и ресурсов оккупированных стран смог еще сильнее нарастить военное производство. Но дефицит природных ресурсов никуда так полностью и не денется — промышленности всегда нужно было больше ресурсов, чем мог обеспечить Рейх. И ни о какой экономике мирного времени в 1942 году речи вообще не шло — Третий Рейх вёл тотальную войну уже четвёртый год.

Материал - Владимир Герасименко (@Woolfen).

А мы, тем временем, продолжаем раздавать подарки. Жми на шарик внизу, заходи, забирай.