Субсидиарная ответственность лиц, не являющихся контролирующими. Лонг-лист потенциальных ответчиков.

Закон о банкротстве и практика его применения установили довольно ясные основания субсидиарной ответственности в процедуре банкротства: лицо должно обладать контролем, использовать такой контроль в ущерб интересам кредиторов, что, в свою очередь, должно являться причиной неплатежеспособности должника.

Однако субъектом субсидиарной ответственности все чаще выступают лица, которые не обладали контролем и не являлись прямыми выгодоприобретателями (в отношениях с должником).

На практике это могут быть: бухгалтера, юристы, директора компаний-контрагентов, предприятия, которые входят в предполагаемую аффилированную группу и т.д.

Такое радикальное расширение круга субсидиарной ответственности, с одной стороны, повышает шансы на удовлетворение требований кредиторов, с другой – создает высокие риски для лиц, не обладавших контролем и не извлекавших выгоды от неправомерных действий должника.

Попробуем разобраться, кто и когда, в отсутствии статуса контролирующего лица, может получить непомерный груз чужих долгов.

Соучастники (соисполнители, пособники)

Кто входит в группу: физические и/или юридические лица, которые (не имея статуса контролирующего лица) участвовали в реализации мероприятий, приведших к неплатежеспособности должника (например, Определение ВС от 23.12.2019 года №305-ЭС19-13326).

Основания ответственности: к субсидиарной ответственности применяются нормы ГК РФ в части не противоречащей специальному банкротному регулированию. Одной из таких ном является статья 1080 ГК РФ, в соответствии с которой к ответственности могут привлекаться лица, совместно причинившие вред.

Это означает, что субъектом субсидиарной ответственности может быть лицо, действия которого были скоординированы и согласованы с контролирующим лицом и направлены на достижение общего противоправного результата (Определение ВС от 23.12.2019 года №305-ЭС19-13326).

Проще говоря, речь может идти о тех лицах, действия которых были необходимой частью оптимизационных мероприятий, при этом противоправность таких действий, охватывалась умыслом этих соучастников.

В качестве примера можно привести действия бухгалтера, который формирует некорректную отчетность (завышая активы) и тем самым вводит в заблуждение кредиторов (например, Постановление АС МО от 08.07.2021 года по делу №А41-12099/16) или тот же бухгалтер, который проводит в учете операции с «фирмами-однодневками», в результате которых неправомерно уменьшается имущества должника (например, Постановление АС МО от 14.04.2021 года по делу № А40-117552/16).

Кому следует беспокоиться: ситуация может коснуться сотрудников предприятия-банкрота, которые были задействованы в подготовке и реализации схем вывода доходности или активов должника, при этом осознавали противоправность своих действий и их направленность на причинение ущерба кредиторам компании. Это могут быть топ-менеджеры, юристы, бухгалтера, а также сторонние консультанты (аудиторы, адвокаты).

При этом надо отметить, что на данном этапе наличие умысла и участие в противоправных действиях, все же недостаточно для привлечения к субсидиарной ответственности лица, не являющегося контролирующим.

Обычно в такой ситуации присутствует элемент, косвенно указывающий на получение личной выгоды, например, такое лицо (соучастник) является супругом КДЛ или оно возглавляло компанию, на которую выводились активы (например, Определение ВС от 23.12.2019 года №305-ЭС19-13326).

Иными словами в этом случае нужен «квалифицирующий» признак.

Участники неформальной группы должника

К кому относится: лица, которые (при отсутствии признаков формальной аффилированности) входят в состав фактической группы с должником. Такая группа, подчиненной единому контролирующему центру и осуществляет согласованную хозяйственную деятельность, специфика которой отклоняется от обычной деловой практики (трансфертные цены, взаимные обеспечения, транзитные операции).

Основания ответственности: лицо, которое входит в группу банкротного предприятия и вместе с ним подчиняется одному контролирующему лицу, может привлекаться к субсидиарной ответственности по обязательствам такого банкрота, если оно получило косвенную выгоду в результате отношений с этим должником.

Речь чаще всего идет о неформальных холдингах, которые включают в себя центры прибылей и убытков. Последний принимает основную долговую нагрузку и через какое-то время «падает» в процедуру банкротства. Соответственно все иные участники такого холдинга, получившие доход в результате специфических внутригрупповых отношений, могут быть привлечены к ответственности по обязательствам должника (Определение ВС от 25.09.2020 года №310-ЭС20-6760).

Кого может коснуться: указанный выше подход применим к ответственности участников неформальных холдингов, в рамках которых действует «долговой центр» - пустая компания, принимающая на себя предпринимательские и фискальные долги всей группы (или отдельных ее участников). Внутригрупповые контрагенты такого центра могут быть признаны косвенными выгодоприобретателями, поскольку банкротство должника освобождает всю группу от необходимости погашать, по сути, общие долги, сконцентрированные на должнике (Определение ВС от 06.08.2018 года №308-ЭС17-6757).

Ответственность детей и наследников

Эти субъекты субсидиарной ответственности, в отличие от соучастников и членов неформальных групп, получают открытую фактическую выгоду от недобросовестных действий контролирующего лица (наследство, дар), при этом, не имея умысла и не участвуя в оптимизационных схемах, которые стали причиной неплатежеспособности должника.

Ответственность наследников и детей (получивших имущество родителя-контролирующего лица) носит «производный» характер.

В случае с наследованием, наследники контролирующего лица приобретают его субсидиарные долги в составе наследственной массы. Такие долги не считаются связанными с личностью наследодателя, поэтому следуют за его имуществом. При чем, не важно, было ли имущество приобретено за счет средств незаконно полученных контролирующим лицом, также не имеет значение то, было ли известно наследникам о наличии субсидиарного долга на момент принятия наследства и то, когда был подан иск (до или после смерти КДЛ).

Единственное, что хотя как-то гарантирует интересы наследников – это размер ответственности, он не может превышать стоимости унаследованного имущества (Определение ВС от 16.12.2019 года №303-ЭС19-16056).

Субсидиарная ответственность детей тоже не основана на «доведении до банкротства» и они чаще всего не могут быть признаны контролирующими лицами. Однако факт безвозмездного получения от родителей (контролирующих лиц) дорогостоящего имущество, рассматривается в качестве действий, направленных «на создание невозможности получения кредиторами удовлетворения за счет имущества контролирующего лица». То есть отпрыскам бенефициаров вменяется не вывод активов должника, а формальное получение имущества родителей, которое могло быть обращено в пользу кредиторов.

В каждом таком случае, даже при отсутствии признаков мнимости сделки по передаче имущества детям, необходимо установить – не была ли она направлена на формальное изъятие активов из имущественной сферы родителей, при их последующем нахождении в распоряжении семьи (Определение ВС от 23.12.2019 года №305-ЭС19-13326).